Новости

Cannondale: История Энрике Аванчини. Часть 1-я. Начало пути к мечте

В списке райдеров мировой элиты кросс-кантри вы не найдете ни одного спортсмена, кто попал бы в него случайно. Каждый участник этапов Кубка Мира приложил нечеловеческие усилия, чтобы оказаться в нем, не говоря уже о месте на первой стартовой линии. В полной мере это относится и к Энрике Аванчини (Henrique Avancini), заработавшего его тяжелым трудом и невероятной мотивацией. Cannondale, Red Bull и целый букет спонсоров не могут ошибаться, ставя на упертого бразильца и признавая его амбиции, помноженные на трудолюбие. Но так было не всегда.

Бразилия никогда не была страной, богатой успешными маунтинбайкерами, и прежде всего - по причине своего географического положения. Спортсмены, стремящиеся выйти на международный уровень и не имеющие богатых спонсоров, встают перед большой проблемой совместить работу и гоночный календарь со стартами за много тысяч километров от дома. Кубок Мира был далекой мечтой и для молодого Энрике, получившего свой первый опыт катания и вкус к гонкам на велосипеде, собранном на старой отремонтированной раме и компонентах, найденных в веломастерской отца.

Жизнь бразильца не стала безоблачной, когда он уехал в Европу тренировать и выступать в надежде привлечь к себе внимание спонсоров. Даже, когда в 2015 году его принял Cannondale, ему было непросто: к продолжающейся работе с двойным усердием добавился груз ответственности райдера команды с громким именем, давшей ему место в виде аванса. Успех начал приходить в следующие пару сезонов, когда Энрике решил поменять подход к тренировкам и наконец-то «почувствовал ноги». С каждой гонкой он набирал обороты и в итоге занял место лидера команды, но подиумы не ждали его с распростертыми объятиями, каждый из них он брал боем. Победа на Чемпионате Мира XCO по-прежнему ускользает от Аванчини и по-прежнему остается его целью, но стук в эту дверь, издаваемый бразильцем, всё сильнее и настойчивее. Посмотрим насколько он окажется успешным, если гоночный сезон в этом году всё-таки начнется.



История Энрике достойна учебников, по которым можно воспитывать поколения, но кто её может рассказать лучше него самого?

Возвращаясь к началу, когда и как ты пришел в этот спорт?

Я начинал постепенно, мне было 6 или 7 лет, когда мой отец открыл велосипедный магазин. Поначалу это был даже не магазин, а скорее веломастерская. Как-то раз приехал клиент, который привез велосипед, который сломал, забыв его снять с крыши автомобиля, когда въезжал в гараж. Сломанная рама осталась у отца. В то время у нас было трудно было купить детский маунтинбайк, и из тех обломков отец сварил для меня раму, оборудовав её компонентами из ассортимента своего магазина. Это был мой первый горный велосипед, и он был предметом моей гордости.

После занятий в школе, я постоянно пропадал в магазине у отца, весь день перечитывая журналы и каталоги. Это было моё любимое место и любимое занятие, я наизусть знал спецификации каждой модели, я засматривался на проезжающих мимо велосипедистов и постоянно торчал рядом, когда они приезжали что-то купить или обслужить свои байки. Всё моё детство прошло в этом магазине я с теплотой вспоминаю то время. Тогда я соревновался сам с собой и кругами гонял по одним и тем же холмам рядом с домом, пытаясь улучшить своё время. Гоночная природа уже тогда жила во мне. Каждый раз, когда я выезжал из дома, я был в приподнятом настроении и мне казалось, что я делаю что-то особенное.  

В какой-то момент мой старик подумал, что было бы неплохо взять меня на одну из локальных гонок, чтобы посмотреть, на сколько на самом деле мне это нравится. Я помню, мне было 8 лет, и я попал в категорию с мальчиками старше меня. Ту гонку я финишировал вторым. У меня был тот же самый байк из переваренной рамы, на «топталках», без амортизирующей вилки, с кантеливерными тормозами… А у парня, который выиграл, были и ви-брейки, и «контакты» и вилка. Плюс он был на два или три года старше меня. После финиша я начал было оправдываться, что мой байк не так хорош, как у победителя. И что сам я маленький, а он большой… Я никогда не забуду первый урок, данный тогда моим отцом. Он сказал: «Выигрывать гонки легко, трудно пытаться выиграть». Я до сих пор держу в голове его слова. После этого случая я перестал искать оправдания почему я проигрываю гонку, я просто больше тренируюсь и настраиваюсь на неё, если хочу победить.



В какой момент для тебя всё стало серьезно, и ты начал думать о карьере велосипедиста?

Трудно сказать. Мысли об этом были чем безумным и далеким от реальности. Мировые гонки казались недостижимыми, мне даже думать об этом было непросто. Да, как гонщик я хотел развиваться и постоянно гонялся, но мысли о выходе на новый уровень в бразильской реальности выглядели как сон. Я знал несколько гонщиков-профессионалов, зарабатывающих на гонках, но, честно говоря, они не казались мне слишком великими и способными показать что-то впечатляющее на международном уровне. Уровень гонок, индустрия, вся наша среда была любительской и имела потолок в развитии. Видимо, время ещё не пришло.

Когда я был молод, я не знал, насколько я могу быть хорош для европейского уровня. У меня не было ни одного шанса выступить против сверстников в категории «Юноши» (до 17лет) на мировой сцене. А в «Юниорах» их было недостаточно, чтобы сравнить себя с ними и сказать «okay, я могу быть хорошим гонщиком и однажды сделать карьеру». Всё шло своим чередом, постепенно. До 18 лет я жил этой мечтой, а на самом деле использовал спорт, чтобы открывать для себя новые возможности. Из-за успехов в спорте я получил место в колледже, потому что я побеждал и про меня писали в газетах. Из-за спорта я начал учить новый язык (английский – пер.). С ним связана и моя первая поездка за границу. Я открывал для себя новые перспективы и не обязательно, что ими должна была стать карьера профессионального велосипедиста.   
 


Мне было 19 лет, и я уже был командным гонщиком, выступая в «андерах» (категория до 23 лет). Это был мой первый контракт прорайдера, который я получил в Бразилии и у меня вдруг возникло чувство, что я могу продвигать свою карьеру велосипедиста. Я учился в юридическом университете, как спортсмену, мне платили стипендию, дела шли неплохо, пока бренд, за который я выступал, не накрыл кризис 2008 года. Он довольно сильно ударил по Бразилии, особенно по компаниям, работающим в долларовой зоне рынка. Мне сказали, что смогут заплатить только за январь и февраль 2009, а дальше делай что хочешь…   

Я забрал деньги, которых оказалось достаточно, чтобы поехать за границу. Через два дня, собрав вещи, я на 4 недели улетел на Кипр, чтобы принять участие в гонках Sunshine Cup. Замысел казался мне хорошим, но реальность таковой не выглядела. Я нервничал, не зная куда я еду, но решил, что сейчас самое время попробовать. На эти четыре недели гонок я поставил всё, что у меня было, чтобы хорошо проехать, попытаться обратить на себя внимание и, может быть даже подписать контракт, что в феврале/марте было непросто, почти невозможно. Перед отлетом на кредитку отца (своей у меня тогда не было) я забронировал отель с полным пансионом, а на Кипр я прилетел, имея в кармане обратный билет и 200 евро. Отель находился примерно равноудаленно от всех четырех этапов гонок кипрского Кубка, в нем было трехразовое питание, так что я мог, не меняя его, и тренироваться, и выступать, что выглядело неплохо!

Я приземлился в субботу в час ночи, приехал в отель и узнал, что бронирование по карте было аннулировано. Я не знал, что мне дальше делать… Я мог попытаться вернуть деньги за обратный рейс, это около 700 евро, но это бы означало, что я застряну на Кипрее, а в ином случае у меня не хватило бы денег даже на ночлег. Это было безумие, я выживал каждую неделю, а на гонке в выходные старался заехать в Топ10 и получить призовые, чтобы следующую неделю мне было что есть и где спать. В последний уик-энд этого четырехнедельного сумасшествия я получил предложение на двухлетний контракт, вот так я остался в Европе! До этого момента мне было трудно видеть себя как маунтибайкера-профессионала. Но и после него на стало намного легче.     



Но ты знал, что должен сделать этот шаг, чтобы переехать в Европу?

Определенно. Думаю, что этот случай стал отправной точной моей карьеры, моим главным решением пойти этой дорогой. До этого я был как бы на перепутье. Речь не о том, что я не хотел посвятить себя спорту, я делал это, но следуя за собственной страстью и ради жившей во мне мечты. Я не видел возможности. 12 лет назад реальность в Бразилии сильно отличалась от сегодняшней. Она была такова, что даже если и я стал бы действительно хорошим гонщиком, мне бы всё равно пришлось совмещать спорт с другой работой. В то время я не мог представить себя профессионалом.

А что сейчас с маунтинбайком в Бразилии? Бразильцы также страстны ему преданы, как в других видах спорта?

Это интересно, потому что последние несколько лет местный маунтинбайк развивался параллельно моей карьере. Я думаю, взрыв рынка произошел в 2015-17 годах. Ещё за три года до этого, в олимпийский сезон, я был вторым гонщиком в Бразилии и у меня не было спонсора. После двух лет жизни в Европе я вернулся в Бразилию, чтобы отобраться на Олимпиаду. В то время я старался найти хоть какую поддержку: пару велосипедов и немного денег, чтобы ездить на гонки. Это обычная картина того времени.     

Ситуация начала меняться с развитием национальных брендов, начиная с Caloi, с которым я подписал контракт в середине 2012 и вместе мы создали проект, изменивший рынок велосипедов в Бразилии. Местные компании стали создавать и продавать топ-байки почти вдвое дешевле импортных аналогов. Это заставило крупные бренды, работающие на рынке Бразилии, пересмотреть не только свою ценовую политику, но и перенести в Бразилию производство большей части своей продукции. Количество гонок стало выросло, они стали привлекать внимание СМИ, в отрасли стало работать больше людей и общий подход стал более профессиональный. До этого у нас было лишь несколько небольших офисов в Сан-Паулу, где сидело 5-6 человек, управлявших продажами, а теперь, приезжая в Манаус вы можете увидеть современные заводы, где работают тысячи сотрудников. Всё это стало следствием того, что однажды предприняли национальные бренды.   



С гонками сейчас у нас тоже всё очень неплохо, национальные соревнования собирают 20 000 человек! Представляете, толпа орущих болельщиков, достойная Кубка Мира и хорошее освещение в СМИ. Вы правильно упомянули, бразильцы эмоциональны, они становятся по-настоящему гордыми за спортсмена, добившегося больших результатов. Они понимают, что это непросто, особенно, если ты ломаешь барьеры, чтобы попасть на подиум. А если ты первый, кто добился этого этого в большом спорте, то ты получаешь безумное количество внимания, потому что это трогает сердца людей, гордящихся за тебя как за представителя свой страны. Признание, которое я получаю, действительно, сильное и искреннее. Это здорово с одной стороны, но с другой – это колоссальное давление, потому что все эти люди уже ждут от тебя следующего шага. Еще один подиум Чемпионата Мира – этого уже недостаточно, нам нужно больше! Нужно учиться уживаться с этим.
 
Тогда, может быть, нужен ещё один этап Кубка Мира в Бразилии?...

О да! Если бы сюда вновь приехали люди, которые были тут в 2005/06, они были бы шокированы произошедшими в Бразилии изменениями и смогли увидеть, какое развитие получил за это время наш спорт. Сейчас, оглядываясь назад, мне даже немного стыдно, настолько то, что было раньше, было непохоже на современный этап Кубка Мира. Уровень, на котором сейчас проводятся соревнования стал бы для них большим сюрпризом! Было бы круто, если однажды Бразилия получит шанс принять у себя этап Кубка Мира.



Перед тем, как попасть в Cannondale, ты работал с бразильским брендом Caloi. Чем ты там занимался?

Первый год, это было в 2013, я был большей частью был сосредоточен на развитии бренда и создании команды. Она стала первой командой UCI в Бразилии, и, как её менеджер, я провел с ней немало времени. В том году я проехал всего один этап Кубка Мира в Mont Sainte Anne где финишировал 28-м. Но в следующем сезоне у меня было больше стартов, весной я выиграл крупные соревнования Bundesliga в Германии. С точки зрения поднятия самооценки эта победа стала очень важным для меня моментом, я понял, что могу побеждать действительно сильных ребят и хорошо выступить в мировой элите. В 2014 я проехал пять этапов Кубка Мира и, несмотря на множественные технические проблемы (в основном, проколы покрышек), мне удалось неплохо выступить, особенно в Meribel (Франция), где я попал в Топ25. Не поймите меня неправильно, чтобы гоняться на даже этом уровне, нужно иметь очень хорошие ноги и навыки управления байком, но вряд ли можно рассчитывать на внимание больших брендов и лучших команд, если ты - никому неизвестный «середнячок» из экзотической страны. В то же время большего развития, оставаясь в Бразилии, я получить не мог. Поэтому я выбрал «золотую середину», продолжая набирать форму и опыт на национальных гонках и выезжая на мировые события. Это было трудно и рискованно, но однажды это сработало…

все новости

Оценить:

Теги: cannondale, henrique avancini, Велосипеды